Принцип неприменения силы и угрозы силой пример. Принцип невмешательства во внутренние дела. Суверенное равенство государств

В 1968 году остров был провозглашен независимым государством – Республикой Науру.

В мае 1989 года Республика Науру предъявила иск против Австралии в Международном Суде ООН с требованием признать материальную ответственность Австралии за нанесение ущерба территории Науру ввиду хищнической эксплуатации её природных ресурсов в прошлом. Австралия попыталась оспорить компетенцию Международного суда по данному спору, сформулировала возражения по иску и указала, что, помимо Австралии, мандатариями выступали ещё два государства. Тем не менее, Международный суд ООН решением 1992 года признал свою компетенцию по делу (ICJ. Reports,1992, p.240).

Таким образом, для экстраполяции на рассуждениях Фуллера, что морально требуется от закона вмешательства, является установление приоритетов некоторых нарушений прав человека как фундаментально худших или вопиющих, чем других, таких, что при массовом нарушении вмешательство является законным ответом.

Принцип невмешательства во внутренние дела

Наиболее известный, Генри Шу активно аргументировал себя тем, что он называет «основными правами», которые представляют собой набор прав, которые не обязательно более ценны или по своей сути более удовлетворяют, чем другие права, но, скорее, имеют основополагающее значение для наслаждения всеми другие права. Сюжетный список включает в себя жизнь, физическую безопасность, существование и даже политическую свободу. Самым основным, конечно же, является право на жизнь, которое воплощено как защитой, так и сущностными правами, нарушения которых часто приводят к смерти. верно, что некоторые основные права невинных людей, вероятно, будут нарушены в результате гуманитарного вмешательства, совокупное осуществление прав человека, понятное на утилитарном языке соразмерности, не усиливается применением силы, если только больше, чем меньше людей могут пользоваться своими основными правами человека в результате вмешательства.

Австралия в частности, утверждала, что для предъявления иска истек срок давности и с прекращением опеки все претензии также прекращены. Суд, однако, отметил, что в международном праве нет ограничения сроков предъявления претензий государствами друг другу и срок давности нельзя установить истекшим.

Суд установил, что распределение обязанностей между тремя государствами – мандатариями было таковым, что именно Австралия осуществляла фактическое управление островом, а Великобритания и Новая Зеландия получали информацию и доходы. Это не исключало возможности предъявления претензии каждому из трех государств, но вопрос о возможной ответственности третьих стран не являлся предварительным условием ответственности Австралии. В результате последующих переговоров между Республикой Науру и Австралией в августе 1993 года было подписано Соглашение по данному делу и Совместная декларация руководящих принципов взаимоотношений между Австралией и Науру. По Соглашению Австралия признала свою ответственность за экологический ущерб, причинённый Науру, и обязалась выплатить 107 млн австралийских долларов: более половины суммы была выплачена сразу, а остальная часть подлежала выплатам в течение 20 лет.

Территориальная целостность государств

Некоторые даже утверждают, что намерение нарушителя и способ нарушения этого права также являются важным соображением. Каким бы ни было содержание потенциального закона вмешательства - то есть, где бы ни был установлен этот порог человеческих страданий, сторонники гуманитарного вмешательства согласны с тем, что морально предпочтительнее, чтобы можно было разрешить какой-либо способ применения силы в ответ на широко распространенные и серьезные нарушения этих прав, особенно права на жизнь и физическую безопасность.

По окончании 20 летнего периода Австралия обязалась оказывать Республике Науру в качестве компенсации экологическую и иную помощь. Республика Науру, со своей стороны, отказалась от любых претензий в будущем в связи с ответственностью Австралии, Великобритании и Новой Зеландии за расхищение ресурсов острова. Интересно, что Великобритания и Новая Зеландия обратились в Международный Суд ООН с просьбой исключить дело из реестра Суда в связи с достижением указанного Соглашения (что и было сделано Судом).

Тем не менее, по мнению Фуллера, интеграция заключается в том, что такая судебная практика говорит об этих моральных проблемах или ее материальный закон не сможет сформулировать гуманитарные исключения из общей презумпции международного права против применения силы. Иными словами, Судебная практика Хартии об использовании силы говорит о том, что моральная реальность войны является неотъемлемым ущербом для благосостояния людей, любые исключения из этого правила должны стремиться к достижению той же цели благосостояния людей.

Это может быть достигнуто только в том случае, если принципы, которые создают юридический путь для гуманитарного вмешательства, достаточно ясны и последовательны в отношении объективных условий благосостояния людей, под которыми оно может быть использовано. За исключением такой юридической ясности, разрешительные правовые нормы поддаются расширительной интерпретации, которая требует меньшего обоснования для отклонения от нормы неприменения силы. Отсутствие согласованности, закон не в состоянии обосновать свои ожидания, чтобы обеспечить стабильную основу ожиданий.

По сути дела, данный спор является прецедентным в том смысле, что подтвердил материальную ответственность бывших колониальных государств за нанесенный ими ущерб, причем без всякого срока давности. Ответственность за международное преступление колониализма не имеет срока давности.

Центральным в международном праве можно считать принцип неприменения силы. Он даже стал водоразделом между классическим и современным этапами развития международного права. С его легализацией в Уставе ООН начался новый этап современного международного права.

Оба недостатка имеют пагубные последствия для моральной эффективности международного права. Теперь мы переходим к тому, насколько существующие юридические нормы, имеющие отношение к гуманитарному вмешательству, как делают свою практику законной и отвечают этим требованиям юриспруденции. Неисполнение положений о силе и правах человека.

В нем говорится: Все члены должны воздерживаться в своих международных отношениях от угрозы силой или ее применения против территориальной целостности или политической независимости любого государства или каким-либо иным образом, несовместимым с целями Организации Объединенных Наций.

До юридического закрепления принципа неприменения силы существовало право на войну, на применение силы. Мир, в котором существует такое право никогда не будет устойчивым. Развитие человеческой цивилизации уже много столетий идет по пути ограничения применения силы в международных отношениях. В старом международном праве существовало право на войну в случае любого спора между государствами. Однако постепенно это право подвергается ограничениям. Основатель науки международного права Г.Гроций в своей работе «О праве войны и мира», изданной в 1625 году уже подразделял войны на справедливые и несправедливые.

Другими словами, гуманитарная интервенция - это применение силы, которая не направлена против территориальной целостности, политического суверенитета государства и не противоречит целям Устава. Кроме того, в соответствии с санкцией Венской конвенции на использование «подготовительной работы договора и обстоятельств его заключения» в случаях двусмысленности ссылка на подготовительные материалы разъясняет, что формулировка в статье 2 не предназначена ограничительный.

Даже если бы эти условия были исключены из общего правила в статье 2, из этого не следует, что гуманитарное вмешательство не может повлиять на территориальную целостность и политическую независимость государства. Тем не менее наблюдатели, такие как Энтони Д Амато, утверждал, основываясь на исчерпывающих исследованиях исторического правового использования этого термина, что «территориальная целостность» означает, что никакая часть территории государства не может быть насильственно разделена и передана другому государству.

В национальных системах легальное применение силы централизованно, монополизировано государством. В международной жизни ввиду отсутствия надгосударственной власти сила находится в распоряжении самих субъектов.

В таких условиях особое значение имеет установление правовых рамок применения силы.

Показательно, что это понимали уже те, в чьих умах родилась идея международного права. Ф. де Витториа и В. Айала в XVI в. и Г. Гроций в XVII веке читали, что война может использоваться лишь в порядке самообороны или как крайнее средство защиты права.

Реальности большинства гуманитарных вмешательств таковы, что они редко достигают своих целей без устранения или, по крайней мере, отказа от действующего режима. По словам Оскара Шахтера, понимая, что гуманитарное вмешательство не связано с нарушениями территориальной целостности или политической независимости, требует «орвельского строительства этих условий». То есть цель составителей заключалась в том, чтобы сообщить, что применение силы, которая не направлена против территориальной целостности или политической независимости государства, но не соответствует целям Устава, также является незаконной.

Однако государства не были готовы к принятию этого положения. Своим суверенным правом они считали неограниченное право на войну (jus ad bellum). Такой подход был несовместим с международным правом. За признание этой истины человечество заплатило высокую цену.

Принцип неприменения силы и угрозы силой, ставящий войну и иные силовые методы ведения внешней политики вне права, стал формироваться лишь в XX в. Его появление стало огромным достижением мирового сообщества и благодатной новеллой современного международного права. Вся предшествовавшая XX в. история человечества - это история повсеместного и легального применения силы в отношениях между народами и государствами: война издавна считалась вполне правомерным средством внешней политики государств. Каждое государство имело ничем не ограниченное право на войну – jus ad bellum.

Как таковые, некоторые утверждают, что порядок указывает на акцент, и что составители не считают права человека равными с миром. Однако этот аргумент не совсем убедителен в свете последующих изменений в области прав человека, которые будут рассмотрены ниже.

Кроме того, было высказано мнение о том, что в статьях 55 и 56 также указывается, что права человека являются одними из основных целей Устава. Кроме того, «поощрение» и «принятие мер» не могут быть разумно поняты с использованием любого интерпретирующего метода, призывающего к использованию военной силы. В лучшем случае эти положения в области прав человека, содержащиеся в Уставе, предполагают, что права человека не находятся под исключительной юрисдикцией государств, а именно для решения принципа невмешательства в статье 2.

Принятые на Гаагской конференции 1899 и 1907 гг. конвенции о мирном решении международных столкновений и об ограничении применения силы при взыскании по договорным долговым обязательствам обязывали государства по возможности не прибегать к силе, а обеспечивать мирное решение международных споров.

Формирование и признание данного принципа шло трудно и поэтапно. Невиданные ранее масштабы военных действий и человеческие жертвы, принесенные в ходе Первой мировой войны, создание первой в истории организации по обеспечению международного мира - Лиги Наций, антивоенные акты Советской России и 14 пунктов Президента США В. Вильсона, широкое пацифистское движение создали благоприятную политико-правовою основу для ограничения применения силы и ее запрета. Но государства еще не были готовы пойти на полный запрет войны. В Статуте Лиги Наций государства лишь решились «для гарантии их мира и безопасности... принять некоторые обязательства не прибегать к войне ».

Предполагать, что вмешательство в дела, которые по существу относятся к внутренней юрисдикции государство не включает вопросы прав человека, совершенно не говоря о том, что для исправления нарушений прав человека можно использовать военную силу. Поэтому текстовое толкование положений Хартии об использовании силы в свете ее объекта, контекста и цели можно рассматривать как не что иное, как целенаправленное усилие, запрещающее одностороннее применение силы, наделение единоличным правом для - безоговорочное применение силы в Совете Безопасности.

Несмотря на жертвы, понесенные в ходе Первой мировой войны, и массовые требования запретить агрессивную войну, Статут Лиги Наций этого не сделал, введя лишь некоторые ограничения.

Статут Лиги Наций:

принять некоторые обязательства не прибегать к войне,

Статья 11

Определенно объявляется, что всякая война или угроза войны, затрагивает ли она прямо, или нет, кого-либо из членов Лиги, интересует Лигу в целом и что последняя должна принять меры, способные действительным образом оградить мир Наций. В подобном случае Генеральный секретарь немедленно созывает Совет по требованию всякого члена Лиги.

Уставный закон как «Достаточно основанный». Ни один из сценариев не благоприятствует потенциальному правовому обоснованию гуманитарной интервенции. Применяя критерии для достаточно принципиальной основы для этой совокупности законов, поскольку она относится к гуманитарной интервенции, мы обнаруживаем, что до сих пор принципы Устава были недостаточны по следующим причинам. Наконец, даже если мы предположим, что положения в области прав человека в Уставе обеспечивают лазейку запрету на применение силы, правила Устава не дают нам четкого предписания о нарушениях прав человека, при которых применение силы является допустимо.

Кроме того, объявляется, что всякий член Лиги имеет право, дружественным образом, обратить внимание Собрания или Совета на всякое обстоятельство, способное затронуть международные отношения и, следовательно грозящее поколебать мир или доброе согласие между нациями, от которого мир зависит.

Статья 16

Если член Лиги прибегает к войне, в противность обязательствам, принятым в статьях 12, 13 или 15, то он ipso facto рассматривается, как совершивший акт войны против всех других членов Лиги. Последние обязуются немедленно порвать с ним все торговые или финансовые отношения, воспретить все сношения между своими гражданами и гражданами государства, нарушившего Статут, и прекратить всякие финансовые, торговые или личные сношения между гражданами этого государства и гражданами всякого другого государства, является ли оно членом Лиги или нет.

Учитывая ограниченность основных положений в области прав человека в Уставе, эта последняя проблема очевидна, если мы ограничиваем анализ самой Хартией. Первоначальная проблема Хартии заключается в том, что ее правила, касающиеся гуманитарной интервенции, по-видимому, противоречивы. По словам Фуллера, это означает отказ органа закона эффективно управлять определенной деятельностью. В их защиту вполне вероятно, что составители Хартии не писали текст с учетом гуманитарного вмешательства. Таким образом, Хартия используется для регулирования деятельности, которую она не предназначена для управления.

В этом случае Совет обязан предложить различным заинтересованным Правительствам тот численный состав военной, морской или воздушной силы, посредством которого члены Лиги будут, по принадлежности, участвовать в вооруженных силах, предназначенных для поддержания уважения к обязательствам Лиги.

Члены Лиги соглашаются, кроме того, оказывать друг другу взаимную поддержку при применении экономических и финансовых мер, которые должны быть приняты в силу настоящей статьи, чтобы сократить до минимума могущие проистечь из них потери и неудобства. Они, равным образом, оказывают взаимную поддержку для противодействия всякой специальной мере, направленной против одного из них государством, нарушившим Статут. Они принимают необходимые постановления для облегчения прохода через их территорию сил всякого члена Лиги, участвующего в общем действии для поддержания уважения к обязательствам Лиги.

Если вы читаете соответствующие правила Устава предписывая, что «поощрять и защищать права человека, но не применять силу», мы должны либо предположить, что создатели не намеревались одностороннее применение силы быть законными в ответ на нарушения прав человека или признать присущую им «отвращение» это заявление и сделать вывод о том, что Устава недостаточно для надлежащего управления односторонней гуманитарной интервенцией.

Предоставляя Совету эту власть, составители Устава заменяют понятие государственной самопомощи идеей коллективной безопасности. Это явное исключение из статьи 2 должно было подлежать верховенству закона в форме юридической монополизации Совета по применению силы. Таким образом, создатели полагали, что решение о том, что представляет собой угрозу или нарушение мир можно было бы безопасно оставить для рассмотрения в каждом конкретном случае Советом. Поэтому Конференция в Сан-Франциско не рассмотрела вопрос о том, будет ли Совет Безопасности рассматривать как подобные случаи.

Может быть исключен из Лиги всякий член, оказавшийся виновным в нарушении одного из обязательств, вытекающих из Статута. Исключение выносится голосами всех остальных членов Лиги, представленных в Совете.

В случае возникновения спора они обязались использовать сначала мирную процедуру его разрешения (передать спор на рассмотрение Совета Лиги, Постоянной палаты Международного Суда или третейского суда) и не прибегать к войне до истечения трех месяцев после вынесения решения каким-либо из этих органов. В этих условиях многие государства пошли го пути заключения двусторонних договоров о ненападении друг на друга. Большую активность в этом проявил и Советский Союз. Значимым событием на пути запрещения войн стало принятие 27 августа 1928 г. многостороннего Парижского договора об отказе от войны как орудия национальной политики (Пакта Бриана- Келлога) - первого в истории международно-правового акта, содержавшего юридические обязательства государств не прибегать к войне для решения своих внешнеполитических проблем.

Если Совет работал как и предполагалось, это устранило бы необходимость несанкционированного одностороннего применения силы, и обсуждение текстового значения статьи 2 было бы излишним. Но, как мы знаем, Совет никогда не работал, как это предполагалось создателями.

Что, если холодная война не произошла и Совет Безопасности не был парализован на 50 лет? Что, если бы Совет смог принять быстрые и решительные меры против правообладателей? В качестве единственного органа, имеющего законное право санкционировать применение силы, не имеющего самообороны, любое такое применение силы без санкции Совета Безопасности является незаконным, несмотря на то, что политические реалии Совета таковы, что они неспособны взять на себя роль исполнителя принципиально. Даже если бы это было возможно, не существует набора руководящих указаний, которые последует Совету при определении угроз миру - и по доверенности не следует никаких принципиальных правовых или моральных критериев при определении того, когда гуманитарное вмешательство допустимо.

Это был важный шаг в становлении принципа неприменения силы в качестве обычной нормы общего международного права. Статья 1 Парижского пакта:

Участники Договора «осуждают обращение к войне для урегулирования международных споров и отказываются от таковой в своих взаимных отношениях в качестве орудия национальной политики».

Если бы оно обладало и соблюдало такие руководящие принципы, гуманитарная интервенция была бы санкционирована в Руанде и Косово так же, как и в Боснии и Гаити. Следовательно, в Уставе отсутствуют какие-либо принципиальные критерии для определения условий прав человека, при которых гуманитарные допускается вмешательство, есть только специальные определения Совета, в которых доминируют мощные государства. Совет действует, не давая нам устойчивых рамок ожиданий, никакой юридической определенности, а моральный авторитет его решений не испорчен произвольным и избирательным осуществлением власти.

Однако для его окончательного утверждения человечеству пришлось принести жертвы Второй мировой войны.

В качестве главной цели Устав ООН установил: избавить грядущие поколения от бедствий войны, принять практику, в соответствии с которой вооруженные силы применяются не иначе как в общих интересах. Устав ООН, в отличие от этого Пакта не только запрещает агрессивные войны, но и обязывает государства «воздерживаться в их международных отношениях от угрозы силой или её применения как против территориальной неприкосновенности или политической независимости любого государства, так и каким-либо другим образом, несовместимым с целями Объединённых Наций» (п.4 ст.2).

Устав ставит в один ряд угрозу силой и её применение. Угроза силой будет противоправной в тех же случаях, когда противоправно и применение силы. Это положение подтверждено и Международным Судом ООН:

В Консультативном заключении 1986 г. «О правомерности угрозы или применения ядерного оружия» Суд определил, что «если применение силы в данном случае является противоправным, по каким бы то ни было основаниям, то и угроза силой будет также противоправной».

Впоследствии он был конкретизирован в документах, принятых в форме резолюций ООН, в том числе в Декларации о принципах международного права 1970 года, Определении агрессии 1974 года, Заключительном акте СБСЕ 1975 года, Декларации об усилении эффективности принципа отказа от угрозы силой или ее применения в международных отношениях 1987 года. Обязанность неприменения силы распространяется на все государства, а не только на государства-члены ООН. В 1975 году прошло Совещание по безопасности и сотрудничеству в Европе, на котором также были приняты важные решения, касающиеся идеи всеобщей коллективной безопасности.

Из Декларации о принципах международного права 1970 г.:

«Каждое государство… обязано воздерживаться от угрозы силой или её применения… Агрессивная война является преступлением против мира, которое влечет ответственность по международному праву…».

Становление данного принципа связано с такими международно-правовыми актами Гаагских конференций, как Конвенция о мирном решении международных столкновений (1899 г.) и Конвенция об ограничении применения силы при взыскании по долговым обязательствам (1907 г.). Данные международно-правовые акты не отменяли право государства на войну (jusadbellum).

Определенные правовые ограничения применения силы содержались еще в Статуте Лиги Наций. В частности, ст. 12 обязывала, государства не прибегать к войне до тех пор, пока не использованы мирные средства.

Особое значение в осуждении и отказе от обращения к войне имел Парижский договор (Пакт Бриана-Келлога) 1928 г. Согласно ст. 1 Пакта государства торжественно заявляют, что они осуждают обращение к войне для урегулирования международных споров и отказываются от таковой в своих взаимных отношениях в качестве орудия национальной политики.

Статья 2 предусматривала решение споров или конфликтов мирными средствами. Данный подход, по сути дела, закреплял принцип запрещения агрессивной войны, который был конкретизирован и развит в последующем в Уставе Нюрнбергского и Токийского трибуналов и их приговорах.

Устав ООН (п. 4 ст. 2) более широко трактует данный принцип и провозглашает: «Все Члены ООН воздерживаются в их международных отношениях от применения силы или угрозы силой против территориальной неприкосновенности или политической независимости любого государства. Конкретизируя эту основополагающую норму, Декларация о принципах международного права 1970 г. возложила на каждое государство обязанность воздерживаться от угрозы силой или ее применения с целью нарушения существующих международных границ другого государства или в качестве средства разрешения международных, в том числе территориальных, споров. Развитием этого положения стало формулирование в Заключительном акте СБСЕ 1975 г. принципа нерушимости границ. Свое развитие принцип получил также в Декларации об усилении эффективности принципа отказа от угрозы силой или ее применения в международных отношениях (1987 г.).

Данный принцип является универсальным, то есть обязательным независимо от политического, экономического, социального и культурного строя. При этом Декларация 1987 г. устанавливает, что под силой или угрозой силы понимается любое действие, представляющее угрозу для другого государства с применением вооруженной силы или невооруженного насилия.

Декларация 1987 года выделяет следующие обязанности государств в целях исполнения принципа неприменения силы или угрозы силой:

нарушение существующих международных границ другого государства или в качестве средства разрешения международных споров, в том числе территориальных или вопросов, касающихся границ;

нарушение международных демаркационных линий;

акты репрессалий, связанных с применением силы;

насильственные действия, лишающие народы их права на самоопределение, свободу и независимость;

организация или поощрения организации иррегулярных сил или вооруженных банд для вторжения на территории другого государства;

организация подстрекательства, оказания помощи или участия в актах гражданской войны или террористических актах в другом государстве или потворствование подобным актам в пределах собственной территории;

военной оккупации территории государства или ее приобретения в результате угрозы силой или ее применения.

В Декларации 1987 года подчеркивается, что государства обязаны не применять или не поощрять применения экономических, политических или каких-либо других мер с целью добиться подчинения себе другого государства в осуществлении им своих суверенных прав.

Декларация 1970 г. квалифицирует агрессивную войну как преступление против мира, влекущее ответственность по международному праву. В развитие этой нормы Генеральная Ассамблея ООН в 1974 г. приняла резолюцию , содержащую определениеагрессии : применение вооруженной силы государством или группой государств против суверенитета, территориальной неприкосновенности или политической независимости другого государства или каким-либо другим образом, несовместимым с Уставом ООН.

Существует семь видов действий , квалифицируемых в качестве актов агрессии, резолюция оговорила право Совета Безопасности определить, что и другие акты представляют собой агрессию согласно положениям Устава:

вторжение или нападение вооруженных сил государства на территорию другого государства или любая военная оккупация, какой бы временный характер она не носила, являющаяся результатом такого вторжения или нападения, или любая аннексия с применением силы против территории другого государства или его части;

бомбардировка вооруженными силами государства территории другого государства или применение любого оружия государством против территории другого государства;

блокада портов или берегов государства вооруженными силами другого государства;

нападение вооруженными силами государства на сухопутные, морские или воздушные силы или морские или воздушные флоты другого государства;

применение вооруженных сил одного государства, находящихся на территории другого государства по соглашению с принимающим государством, в нарушение условий, предусмотренных в соглашении, или любое продолжение их пребывания на такой территории по прекращении действий соглашения;

действие государства, позволяющего, чтобы его территория, которую оно предоставило в распоряжение другого государства, использовалось этим другим государством для совершения акта агрессии против третьего государства;

засылка государством или от имени государства вооруженных банд, групп или наемников, которые осуществляют акты применения вооруженной силы против другого государства, носящие столь серьезный характер, что равносильно перечисленным выше актам.

Пять первых актов – это акты прямой агрессии, седьмой – это акт косвенной агрессии; шестой – это соучастие в агрессии.

Запрет применения силы, несовместимого с целями Объединенных Наций, совмещен в Уставе ООН с допущением правомерного обращения к вооруженной силе: во-первых, в целях самообороны, если произойдет вооруженное нападение (ст. 51), во-вторых, по решению Совета Безопасности ООН в случае угрозы миру, любого нарушения мира или акта агрессии (ст. 39 и 42). Совет Безопасности ООН играет главную роль в обеспечении реализации принципа неприменения силы или угрозы силой.